Даниил Каплан: «Мы сводим художника-документалиста и художника, работающего с краской и кистью на холсте» 

Поговорили с режиссером, редактором и сооснователем независимого творческого объединения Artarea Doc о том, зачем снимать документальное кино о художниках, как искать на него деньги и где показывать. 

Как возникла идея проекта Artarea Doc и с чего все началось?

— Сама идея проекта и оформление нас в рабочую группу документалистов произошло в 2020 году. Наш продюсер Ольга Плеханова по основной работе врач-биофизик, и еще коллекционер-искусства, поэтому она много общается с московскими художниками, которые потеряли возможность выставляться в галереях во время пандемии. Мы стали думать, как посодействовать творчеству художников и поняли, что можем снимать о них кино. 

Первым нашим опытом стал фильм о художнике Игоре Ермолаеве — «Клондайк маленьких красивых открытий», следом мы выпустили фильм «Письма из прошлого к Мише Тихонову в ч/б» про Михаила Тихонова. Так у нас началась регулярная работа над фильмами о художниках.

Ковид прошел, но у нас остался материал. Мы поняли, что нам надо развиваться: организовались в творческое объединение, запустили YouTube-канал, создали свой собственный производственный цех, где можем записывать, монтировать и собирать фильмы. 

С марта этого года начали активно вести канал, и к нам стали подключаться новые авторы — иногда они снимают фильмы сами, но не без нашего участия. Мы занимаемся художественным руководством, которое включает продюсирование и редактирование материала, чтобы фильмы имели общие стилистические черты, и у нас органично складывался канал. 

Расскажите про ваше творческое объединение: сколько в нем участников, кто они и чем заняты?

— Сначала молодой выпускник ВГИКа помог нам сделать «Клондайк маленьких красивых открытий». Его зовут Слава, и он не любит когда о нем рассказывают. Но его вклад в первые несколько фильмов очень велик.

Потом к нам присоединился Артем Омельченко — очень даровитый и способный камера-мен. Умеет работать и постановочно, и спонтанно, и с рук снимал, и с дрона — на все руки мастер. Мы с ним сняли художника Данилу Меньшикова и эпопею про Михаила Тихонова, которая, я надеюсь, сложится в веб-сериал. В общем изначально нас было четверо — мы с Олей и Слава с Артемом, а сейчас нас уже больше 20, и каждый вносит свой вклад. 

Еще Артем познакомил нас с Джемом Небески — он очень опытный и профессиональный оператор-постановщик, мы сделали с ним фильм про Екатерину Бабину и скоро его выпустим.

Потом мы подружились с Софией Леонидовой — она сильный документалист, умеет ловить моменты и передавать краски. Вместе мы сняли второй фильм про Игоря Ермолаева «Художник и натурщица» и сейчас будем делать с ней еще один фильм о Валерии Бабине — отце художницы Екатерины Бабиной. 

С документалистом Кириллом Макаренковым мы выпустили фильм про художника Алексея Ланцева. Он довольно известный и публичный режиссер, участвовал в «Артдокфесте» и брал награды на фестивалях. И еще мы с ним собираем второй фильм о художнице Евгении Буравлевой. 

У нас формируется цикл Art | No hope. («Искусство в отсутствие надежды») о художниках, которые при довольно подавляющих внешних обстоятельствах находят ресурсы для творчества. Для этого цикла мы коллективно сняли фильм про Льва Переулкова, а сейчас готовим фильм о Татьяне Попковой. Над ним с нами работает документалист и репортер Надя Захарова.

Еще мы работаем с Инной Гусевой — она очень талантливый режиссер игрового кино из Петербурга, но начав работать с нами, переключилась на документальный профиль. Мы сейчас с ней собираем в Петербурге фильм о Сергее Ильиче Мануйлове — это для нас первая биография художника, которого уже нет с нами — его не стало в 1996 году. Но мы с его сыном сделали сценарий, и у нас есть команда из пяти операторов. 

Один из них — молодой документалист Артем Агафонов, с которым мы сделали фильмы «Переходное состояние», «Башни для птиц» и формируем цикл про о творческом объединении молодых художников из Нижнего Новгорода, которые не зависят ни от государства, ни от обстоятельств, ни от тенденций, ни от чего. Для нас это очень важный цикл.

Еще с нами работает Алексей Борисов, чья карьера документалиста уже сложилась — у него богатый опыт работы на телевидении и с независимыми продакшенами. Мы с ним закончили съемки и сейчас приступаем к монтажу фильма об Александре Давыдовиче Корноухове — известном мастере мозаики и философе искусства.

Александр Кучерявый в израильском городе Хайфе записал для нас художницу Анну Лукашевски. Для него это был первый опыт в документальном кино, а для нас — выход в такой важный творческий и частично русскоговорящий регион. 

Как вы выбираете художников, о которых будете снимать, и как формируете свой производственный цикл?

— Мы сейчас оформляем свой производственный цикл, и нагрузка у нас предельно высокая. Мы ухитряемся даже регулярно пополнять канал и в будущем хотели бы выпускать два фильма в месяц. 

Художников мы выбираем в зависимости от целого ряда факторов. Например, я сам ориентируюсь на способность художника почувствовать, что происходит вокруг него и выразить себя относительно истории.  Главный критерий мы сформулировали так — личность и философия в искусстве. Мы балансируем между мейнстримом и андеграундом, не ограничиваемся ни молодыми, ни уже состоявшимися художниками, а ищем какую-то опору, внутреннее самоощущение искусства в лицах, характерах, судьбах.

Наша задача — презентовать художника и продемонстрировать его живой индивидуализм шире, чем через показ его работ — с этой задачей вполне справится музей и коллекционеры. Не станет художника — его работы уйдут на стены и сами себя будут отлично представлять. А нам хочется человечности, творческого взгляда самого художника на его искусство. В самом начале мы еще не могли так ясно сформулировать, чем и зачем мы занимаемся, но теперь пришли к такому определению. 

Также мы ведем списки потенциальных героев и объединяем их тематически, чтобы выпускать циклы фильмов. Так мы показываем зрителям панораму из разных героев, у которых есть что-то общее. И, как оказалось, для циклов нам легче искать инфопартнеров, которые их анонсируют. 

Я надеюсь, что со временем вокруг нас сформируется попечительский совет, и мы получим совокупный взгляд — тогда нам будет легче выбирать героев. Пока очень силен личный вклад наших авторов.

Как устроен ваш продакшн? Сколько времени занимает работа над фильмом?

— Сначала идет общение с художником, вынашивание идеи, созревание первоосновы фильма в виде замысла, концепции, сценарной линии и режиссерского видения. Потом появляется сценарий и режиссерская экспликация или хотя бы предметное видение у оператора-постановщика, если фильм распланирован по сценарию. Но иногда все строится на каком-то внутреннем ощущении автора, и он сам снимает фильм на одном дыхании. После того, как два эти этапа пройдены, общение с героем сложилось, мы включаемся в работу и происходит запись фильма. Над ним работает либо отдельный автор, либо команда из режиссера и оператора или иногда нескольких операторов. 

Поскольку документалистика требует прямого контакта с героем и доверительных отношений между героем и автором, над фильмами часто работает только один режиссер, который либо собирает кино сам, либо передает нам, и потом над ним начинает работать звукорежиссер и композитор. Но это дела не меняет — все равно в основе будет один взгляд, одни руки, один автор. По такой схеме у нас будет выпущено довольно много фильмов.

А другой вариант — это когда либо мы находим режиссера, либо он находит нас и мы начинаем работать с ним командой из нескольких человек, как это сейчас у нас происходит в Петербурге на фильме про Сергея Ильича Мануйлова.

Съемки художника занимают чаще всего не меньше двух-трех дней. Хотя Веру Ельницкую мы записали за один вечер с Джэмом Небески, Артемом Омельченко и Олей Плехановой. А иногда работа идет очень долго, как с художником Александром Корноуховым или Михаилом Тихоновым — мы снимаем их с некоторой периодичностью. 

После завершения работы, автор сценария складывает по отсмотренному материалу раскадровку. Когда автор фильма уже готов предоставить на монтаж свой по кадрам расписанный на бумаге фильм, начинается монтаж. Выбирается ритм, динамика, музыка. Под речь  художника подбираются подходящие кадры и образы. Параллельно композитор подбирает какое-то музыкальное решение под тот визуальный ряд, который мы ему предоставляем, начиная монтаж.

Готовый монтаж одобряет автор и редактор — то есть я. Если мы сошлись во взглядах на получившийся фильм, мы готовим его к выпуску на YouTube-канале. У нас нет иерархии и авторитаризма в работе, как это часто бывает в продакшене. Для нас очень важно создать творческую атмосферу, сохранить открытый поиск решений. 

Artarea Doc стоит на трех китах: канал, коммьюнити и производственный цех. Канал складывается из фильмов, которые мы выпускаем, и рубрик для более коротких форматов, которые мы сейчас придумываем, чтобы они обогащали наш канал. 

Коммьюнити — это и зрители, и художники, и наши авторы. Расширять его необходимо, чтобы наш авторский творческий союз, имея основное постоянное ядро, сохранял открытость, поэтому нам нужен постоянный контакт с новыми участниками нашей работы. Они привносят свои идеи, и это творчески нас очень обогащает. 

Наши герои художники не все могут презентовать свои идеи, а документалисты тем более — им для творчества недостаточно холста, кисти, мольберта и натуры. Режиссерам нужна профессиональная и техническая поддержка. Уверенность, что их работа необходима. К сожалению, документалисты еще менее защищены и окружены поддержкой со стороны общества и творческого цеха, чем живописцы. 

Поэтому нам ценно, что мы сводим художника-документалиста и художника, работающего с краской и кистью на холсте. И вот на этом совпадении рождается наш канал и наше коммьюнити, а для его поддержки существует наш производственный цех.

Композитор пишет музыку под фильм или использует что-то из ранее написанного либо подбирает музыку из произведений других авторов?

— Бывает по-разному. Для наших фильмов про Михаила Тихонова и Веру Ельницкую мы брали композиции из открытого доступа. Они не портят фильм, но обедняют художественные возможности и сковывают движения монтажера, когда он собирает фильм.

Но когда есть композитор, который тоже чувствует динамику, настроение героя и закладывает свой поэтический смысл, у фильма как бы появляется 3D-объем.

Одна из главных причин расширения коммьюнити — это необходимость в хорошем композиторе. Чаще всего в наших фильмах звучат прежние наработки авторов, потому что у нас малобюджетные картины, но и специально для нас тоже пишут музыку. 

Например, для фильма о Екатерине Бабиной я долго искал композитора и не удовлетворился даже работой того, кто с нами очень успешно работал на других фильмах. Я обещал не называть этого автора, но он довольно известный композитор и звукорежиссер, работал с Андреем Лошаком. 

Я не мог выпустить фильм о Екатерине Бабиной без подходящего музыкального сопровождения. Поэтому мы нашли автора Ульяну Волкову, которая напишет нам музыку для этого фильма. 

Как вы продвигаете картины и где проходят показы?

— Мы показали два фильма в галерейном пространстве Cube.Moscow — «Переходное состояние» и «Ланцев». Проводим показы в пространстве «Кода»: мы всех туда приглашаем и регулярно организуем там камерные встречи и показы фильмов. Нас очень тепло приняла Библиотека книжной графики в Петербурге и сейчас мы договорились с баром «Линза» в «Вавилов Лофте». 

Также мы проводили показы в галерее «Ковчег» и в «Открытом клубе» в Москве на Спиридоновке — это очень значимое для нас место. Оно задумывалось как место встречи свободных интеллектуальных людей. Для нас важна взаимность со стороны тех, кто готов нас представлять и показывать — это тоже часть нашего коммьюнити. 

На какие средства создаются фильмы и как вы их привлекаете? Обращаетесь ли за грантами или вас поддерживают члены коммьюнити?

— Открыто и напрямую мы не обращались за поддержкой коммьюнити, хотя в группе в Facebook нас уже 1000 человек. Это и сами художники, авторы-документалисты, галеристы, коллекционеры, кураторы, менеджеры. Если наша аудитория будет расти, нам важно сохранить присутствие живых участников процесса, а не только зрителей.  

Мы не делаем рекламу и не берем государственные гранты — это для нас принципиально. Мы — независимое творческое объединение и у нас есть канал независимого авторского кино. Нам важно сохранить свой уникальный стиль и под рекламным давлением не уйти в блогосферу или сильно зарегулированный телевизионный формат под влиянием государства.

Мы не берем деньги с героев наших фильмов — это основа этики документалиста. Как и многие авторы мы начинали свой путь на собственные средства, первые фильмы спонсировала наш продюсер Оля Плеханова. 

А сейчас мы стараемся развивать частное спонсорство, когда нам помогают либо отдельные художники, либо коллекционеры. Спонсор может помочь нам как советом, так и материально. Эти виды участия совпадают примерно всегда. Но пока мы не научились привлекать финансы на постоянной основе и у нас нет пула постоянных спонсоров. 

Чтобы привлекать финансирование уверенно и регулярно, мы придумали формат инфопартнерства. Под презентацию нового фильма у нас чаще всего получается найти издание, которое опубликует анонс о нем. 

Когда вышло несколько первых публикаций в «Дискурсе» и в «Теориях и Практиках», нам стало легче убеждать отзывчивых и небезразличных к искусству людей в том, что надо поддержать коллектив, выпускающий фильмы. 

Еще совместно с изданием «Арт-Агент» мы проведем открытый конкурс и выберем пять-семь художников для съемок фильма-портрета о них. Это коллаборация важна для нас с точки зрения популяризации художников. С помощью таких взаимодействий и открытых конкурсов мы хотим научиться работать с коллективным зрителем, который в дальнейшем сможет нам помочь материально.

Вложиться в создание живой картины, которая навсегда сохранит для нас взгляд и философию художника, то как он работает, момент его прикосновения к холсту и создание произведения не менее важно, чем покупать его искусство. Может быть, кино даже ценнее, чем то, что навсегда будет помещено под стекло или передано на хранение в музей или частные коллекции.

Примерно так мы и говорим спонсорам, и у нас получается заручаться их поддержкой. Мы даже планируем указывать в титрах как соавторов фильмов всех, кто нас финансово поддерживает. Одним своим присутствием спонсор влияет на процесс: режиссер острее чувствует фильм и с каким-то большим пониманием задачи начинает работать, когда знает, что ему помогают и его труд востребован.

Я вижу много людей, желающих и способных поддержать искусство. То, что они не могут этого сделать — не их вина, а скорее недостаток общественных институций. Но я знаю, что люди покупают картины, делают пожертвования галереям и художникам. А значит, и на фильмы о художниках можно собрать средства, если есть такая цель.

---