Мария Зелинская: «Царство сценариста документального кино — в монтажке»

Сценарист Мария Зелинская о самом важном качестве документалиста и радости совместного творчества при создании неигрового кино.

Давайте проведем параллель между человеческой жизнью и сценарием для художественного фильма и документального. В первом случае мы имеем дело с линейной структурой, то есть все происходит от момента рождения ребенка до смерти. А во втором случае перед нами «Загадочная история Бенджамина Баттона», как она есть.

Сценарий к игровому фильму или сериалу появляется так: сначала в голове сценариста рождается мысль, которая его тревожит, потом он делает какое-то исследование на эту тему — внутреннее (обращается к себе и своей судьбе) или внешнее (к другим людям).

Затем он нащупывает идею, разрабатывает героев, набрасывает структуру будущего сценария, только потом его пишет, отправляет режиссеру или продюсеру и предлагает материализовать сценарий. То есть, сценарии для художественных фильмов и сериалов более автороцентричны.

А сценарий документального кино обычно начинается с режиссера, которого тревожит какая-то тема или конкретный человек — будущий герой фильма.

Мне нравится, как говорит об этом Вернер Херцог: «Идеи часто буквально набрасываются на меня с яростью. Я сравниваю их с грабителями, которые врываются ко мне посреди ночи. Я вдруг обнаруживаю у себя на кухне этих незваных гостей, один из которых уже идет на тебя, размахивая топором. Так что приходится как-то разбираться с ними — и первым делом с тем, у кого топор».

Итак, идея есть. Что потом? В каких-то случаях режиссер-документалист может набросать план: о чем будет говорить с героем, какие стороны его жизни освещать, нужна ли этому герою провокация и, если да, то какая. Чаще всего этот документ выбрасывается в мусорную корзину в первый день съемок.

Дальше режиссер находит в себе силы и мужество без всякого плана прийти к герою и чутко через камеру наблюдать за ним, принимая то, что тот хочет показать и рассказать. Если съемочных дней несколько, режиссер может не один раз столкнуться с тем, что он снова и снова набрасывает какой-то план съемки, а тот снова и снова отправляется в корзину.

Потому что жизнь и герои предлагают то, что интереснее и важнее мыслей режиссера на эту тему. И, на мой взгляд, самое важное качество документалиста — быть пластичным и всегда предпочитать реальность своим идеям.

Так как в документальном кино почти все всегда идет не по плану, к концу съемок режиссер может приходить с чувством некоторой фрустрации. Потому что старый замысел явно не получился, а новый пока не сложился.

Из-за этого у некоторых режиссеров даже возникают трудности с тем, когда закончить съемку, потому что бывает трудно ответить себе на вопрос: «Я снял достаточно для моего фильма или чего-то не хватает?».

Когда съемки окончены, за руку со своей фрустрацией режиссер приходит в монтажку, выкладывает на линейку свой материал, и дальше есть два варианта. Либо режиссер впадает в депрессию и звонит другу — читай, сценаристу. Либо — находит в себе силы сам собрать новую историю с нуля во время монтажа.

Если режиссер все же приглашает сценариста в монтажку, начинается самое интересное. Я ужасно люблю работать с документальными историями: у тебя уже есть герой и отснятый материал, который нужно собрать из горки пазликов в большой и внятный пазл.

Когда мы с Женей Григорьевым и командой «Первого кино» работали над новеллами, снятыми начинающими документалистами из Ростова-на-Дону для фильма «Напротив Левого берега», пространства для творчества было очень много. Режиссеры отсняли потрясающий материал и некоторые из них сложили его в сильную историю.

Но у других были только кадры, от перемены мест которых совершенно менялся смысл! Это какая-то магия показывать режиссеру: «Смотри, если мы поставим кадры вот так, история получится про одно, а, если поменяем местами — про другое».

Я работаю со сценариями и игрового, и документального кино, могу сравнить и точно сказать, что радость совместного творчества и парадоксальных коллективных решений в монтажке сценаристу игрового кино не доступна. Он очень одинок, в отличие от сценариста, который работает над документальным кино или сериалом.

Сценариста приглашают на съемки документального кино, если это какой-то масштабный проект, например, экспедиция на Северный полюс, где, помимо сценариста, есть большая команда, и он точно не будет мешать, то почему бы сценаристу не пройти этот путь от начала.

Но, если это камерный фильм об одном герое, то лишний человек на съемках может нарушить исповедальность процесса. Поэтому мне кажется, что присутствие сценариста на съемках документального кино — не обязательно. Его царство — в монтажке.

Бывают ситуации, когда режиссер чувствует, что фильму чего-то не хватает. Тогда он показывает сценаристу то, что уже есть, а дальше они вместе планируют, что доснять, чтобы пазл сложился. Режиссер идет снимать, а сценарист изучает имеющийся материал: пересматривает отснятые кадры, делает расшифровку интервью героев и пытается собрать в голове будущий фильм.

---